|
Роль пессимизма и оптимизма в сохранении душевного здоровья
Многим
это кажется странным, но психолог Барбара
Хелд, работающая в клинике Баудойн Брансвик-колледжа
в штате Мэн, настаивает на том, что кроме
поводов для радости в жизни существуют и
поводы для огорчений или, по крайней мере,
для озабоченности. "Поэтому я не
собираюсь обклеивать дурацкими смеющимися
рожицами бампер или заднее стекло своей
машины и расточать улыбки каждому
встречному. Смотреть на все сквозь розовы
очки - непростительный инфантилизм". Недавно
Барбара Хелд выпустила книжку, название
которой звучит не менее категорично, чем ее
монологи. " Stop Smiling, Start Kvetching", - "Хватит
улыбаться, начинайте хмуриться!". И
это уже не глас вопиющего в пустыне - доктор
Хелд не одинока в своем мировосприятии. И
что важнее всего, не одинока среди коллег. В
начале августа Хелд и ее единомышленники из
Американской ассоциации психологов
собрались в Вашингтоне на симпозиум,
проходивший плод девизом "Незамеченные
достоинства негативизма". Это был первый
бунт против, как выразилась Хелд, "тирании
позитивного мышления и засилья оптимизма".
Позитивное
мышление воцарилось в американском
обществе благодаря объединенным усилиям
Голливуда, телевидения, популярной музыки,
книг, рассказывающих, как помочь самому
себе, и воскресных проповедей: "Все будет
хорошо! Все проблемы разрешимы! Будьте
оптимистами и успех вам обеспечен. Оптимизм
- это залог успеха, достатка, несокрушимого
здоровья". Такую
же позицию заняли в свое время и лидеры
Американской Ассоциации психологов во
главе с ее президентом Мартином Зелигманом,
преподающим сегодня психологию в
Пенсильванском университете. Они решили,
что психологи слишком увлеклись копанием в
душевных болезнях и в причинах житейских
неудач, вместо того, чтобы разъяснять людям,
как взрастить в себе жизнерадостный взгляд
на вещи, умение располагать к себе других,
добиваться поставленных целей и основали
позитивное движение (positive movement) в
психологии. Долой все негативное, все
плохое, мыслить и чувствовать надо
позитивно, никаких отрицательных эмоций,
только положительные! И
вот теперь психологи приводят к выводу, что
помешательство на позитивности и оптимизме
зашло слишком далеко. Да, конечно, у
оптимизма есть свои плюсы, но есть и свои
минусы. Односторонний взгляд на мир и на
себя не дает реальной картины
происходящего. Исповедуя его человек волей-неволей
живет одним сегодняшним днем, не
задумываясь о последствиях своих и чужих
поступков. Беспечность и эгоизм - вот первые
плоды бездумного оптимизма - говорили
участники вашингтонского симпозиума,
непредвиденный крах надежд, жестокое
разочарование - тоже его плоды: "Жизнь
тяжела - замечает Барбара Хелд, чтобы ее
пережить, нужно не обольщаться и трезво
смотреть на вещи, - в этом плюсы пессимизма.
Толика пессимизма еще никому не помешала".
"Не
будем забывать, что стакан может быть не
только наполовину полон, но и наполовину
пуст", - вторит ей Джулия Норем,
социальный психолог из колледжа в Уэлзли, в
штате Массачусетс. Норем исследует так
называемый защитный пессимизм - стратегию
поведения, когда человек стремится
мысленно проиграть предстоящую ситуацию,
учитывая мелкие препятствия, с которыми он
может столкнуться. Предположим, он
готовится к публичному выступлению. Тогда
он должен представить себе, что ему
придется делать, если вдруг оборвется шнур
микрофона, полетит на пол его конспект, или
на него вдруг нападет приступ кашля. Он
должен помнить, что ему ни в коем случае
нельзя надеть в этот день ботинки с
подковками и позировать на трибуне в
ожидании стакана с водой. Доктор
Норем утверждает, что защитный пессимизм
оказывается по результатам ничуть не хуже
стратегического оптимизма, заставляющего
человека тщательно избегать мыслей о
плохом, а в некотором отношении - даже лучше.
Размышления о помехах позволят полнее
охватить предмет, увидеть его все стороны и
таким образом будят воображение. В
одном из экспериментов участвовали как те,
кого по характеру можно было бы причислить
к стратегическим оптимистам, так и те, кто
был склонен к защитному пессимизму. Всех
участников разделили без разбору на три
группы. Каждой предстояло бросать дротики в
мишень. Одной предложили вообразить
множество помех и изобрести, как их одолеть.
Другая должна была думать, что все пройдет
гладко, и она продемонстрирует верх
совершенства. Третьей было велено не думать
ни о чем, а мысленно купаться и загорать на
пляже. Попав
в свою привычную стихию, то есть,
представляя себе разные неприятности,
пессимисты показали блестящие результаты.
Хуже у них получилось, когда они пытались
представить себя непобедимыми чемпионами и
совсем плохо, когда подобно стратегическим
оптимистам попытались вообще ни о чем не
думать. Оптимисты же наоборот добились
лучших результатов после бездумного "отдыха
на пляже" и наихудших - после того, как
влезли в шкуру пессимистов. Из этого доктор
Норем делает вывод: оптимизм и всего
пессимизм становятся у каждого второй
натурой, коренящейся как в воспитании, так,
видимо, и во врожденном предрасположении.
Но самое главное то, что при решении
определенных задач, структура которых
схожа с той, что делалась в эксперименте,
защитный пессимизм, если он естественен для
человека, ни в чем не уступал
стратегическому оптимизму. О
врожденности двух типов мировосприятия
говорилось на вашингтонском симпозиуме не
раз. То, что оптимизм и пессимизм связаны с
типом темперамента - было известного еще
Аристотелю, хотя, как потом выяснилось,
связи эти не так просты, как кажется, и
утверждать, что меланхолик не может быть
оптимистом, а сангвиник - пессимистом, было
бы наивно. Говорилось на симпозиуме и о том,
в какой степени пессимизм и оптимизм может
быть свойственен той или иной культуре. В
этой области исследования только
начинаются, но уже доказано, например, что
выходцы из Азии, живущие в Америке, более
пессимистичны, чем выходцы с Кавказа. На
первый взгляд может показаться, что
пессимистический взгляд на вещи должен
неблагоприятно сказываться на здоровье -
улыбаться полезнее, чем хмуриться. Однако,
Джеймс Пеннебекер - профессор психологии
Техасского университета в Остине считает,
что это не так. Начал он свое выступление на
симпозиуме с рассказа о том, как вместе с
коллегами по университету предложил
добровольцам, выбранным, как и в опытах
Джулии Норем, наугад, вспомнить самые
трагические события своей жизни,
поразмыслить над ними несколько дней, а
затем описать и со всеми подробностями в
виде небольших эссе. Удивительно было не то,
что тягостные воспоминания не отразились
отрицательно на показателях здоровья
испытуемого, а то, что они все до единого
почувствовали себя лучше, и это ощущение
продержалось у них месяца четыре после
эксперимента. На
это Пеннебекеру возразили, что он
столкнулся лицом к лицу с известным
феноменом освобождения от того, что гнетет
душу, при помощи творчества. О творчестве
как освобождении говорил Гете, говорил
Хемингуэй, да и Фрейд, по сути дела, имел это
виду в своих рассуждениях о сублимации.
Пеннебекер сказало, что он предвидел это
возражение, но если вдуматься, то оно - не
более, чем придирка. Можно ли называть
творцом всякого испытуемого, если он
перенесет свои воспоминания на бумагу?
Освободится ли он от них, как освобождается
писатель, воплощая то, что гнетет его в
образы и сюжеты? Да и то, от чего тот
отталкивается, если вообще не придумывает
этот мотив задним числом, чаще всего не
имеет ничего общего событиями его жизни, а
берет начало в его воображении. Пеннебекен
рассказал и о других исследованиях, которые
они проводили вместе с Дэвидом Уотсоном -
психологом из университета Айовы, тоже
присутствовавшим на вашингтонском
симпозиуме. Дело было еще в 1989-м году. Они
тогда со всей очевидностью установили, что
даже люди нервные, обремененные различными
заботами и несчастьями, склонные вечно
жаловаться на судьбу, раздражаться по
каждому поводу и ожидать всего худшего,
даже они, постоянно жалующиеся на боли во
всех частях тела, на слабость,
головокружение и так далее, бывают у врача
не чаще, чем их жизнерадостные сверстники, и
уходят в лучший мир не раньше. Иными словами,
даже глубокий пессимизм - не поведенческий,
не защитный, не конструктивный, а именно
глубокий и всеохватывающий пессимизм,
нисколько не вредит здоровью Пессимистом
- заметил он в заключение, был Шопенгауэр,
которому было бы что сказать на этом
симпозиуме. Не без оснований полагал
немецкий философ, что страдание служит
источником великих дел, ибо удесятеряет
силы и заставляет быть изобретательными.
Доктор Уотсон поддержал коллегу и вспомнил
еще одного великого человека. Всем
известная фраза Наполеона, которую он
произнес, когда его спросили, в чем главный
секрет его стратегии. "Надо не раздумывая
ввязаться в бой, а там видно будет", -
таков приблизительно был его ответ. Уотсон
говорит: "Это и есть принцип наших
стратегических оптимистов. Но вспомним:
этот принцип был хорош при Маренго, при
Аустерлице, но оказался негодным под
Москвой, Лейпцигом и Ватерлоо". Итоги
подвел Артур Бохарт - психолог из
университета штата Калифорния в Домингез
Хиллс. "Мы вовсе не хотим, чтобы люди
погрязли в болоте пессимизма, но и не хотим,
чтобы они витали в облаках, - сказал он. - Мы
хотим только одного: чтобы Америка немного
повзрослела. Только и всего".
Л. Шукаева
|
|
