Разводы и дети 

Об исследованиях того, как отражаются разводы на детях

Александр Сиротин: Как отражаются разводы родителей на психологии и последующей жизни детей? Этот далеко не новый вопрос обсуждался бесчисленное множество раз. Но массовых, многолетних, строго научных исследований этой проблемы с математически корректной обработкой статистических и экспериментальных данных до сих пор практически не было. И вот теперь американские психологи и психиатры решили заполнить этот пробел и подвели итоги нескольких новых, весьма трудоемких исследований этого вопроса. Итак, как разводы родителей отражаются на детях в течение всей их последующей жизни?

Общеизвестно, что дети часто мучительно страдают из-за развода родителей. Подобное событие может вызвать у детей и озлобление, и тревожное состояние, и растерянность, и даже агрессивное поведение, особенно в первые несколько лет после развода. Причем эти проблемы могут остаться на всю жизнь: детские переживания после развода родителей часто имеют результатом и глубокую неуверенность себе, и страх перед близкими отношениями с другими людьми.

У большинства детей психическое равновесие рано или поздно все же восстанавливается, хотя этот процесс может занять годы, и они находят свое счастье в жизни и создают нормальную семью. Тем не менее, американские ученые-психологи считают, что сейчас детям после развода родителей оказывается недостаточная профессиональная психологическая помощь и что процессу их скорейшего психического выздоровления необходимо уделять больше внимания.

Профессор психологии из университета штата Вирджиния Мэвис Хетерингтон опубликовала недавно книгу "Развод и дети - поправима ли ситуация?". Книга написана в соавторстве с Джоном Келли и вышла в издательстве "Нортон". Профессор Хетерингтон вновь подняла вопрос, который давно вызывал споры у психологов и социологов. "Развод - это ситуация повышенного риска, - говорит профессор, - но большинство детей способны принять новую ситуацию в семье, приспособиться к новым условиям".

Исследования, проводившиеся профессором Мэвис Хетерингтон в течение 30 лет, показали, что 20%-25% детей, чьи родители разошлись, могут остаться эмоционально травмированными на всю жизнь. В крепких семьях, где супруги воспитывают детей вместе, всего 10% детей растут с эмоциональными и поведенческими проблемами.

В то же время, радует тот статистически подтвержденный факт, что 75%-80% детей из семей, где родители разошлись, функционируют в своей последующей жизни вполне нормально. Уже максимум через шесть лет после родительского развода они психологически мало чем отличаются от детей из так называемых "благополучных" семей.

О проблемах, с которыми сталкиваются из разбитых семей, пишут также профессора Джудит Уоллерстайн, Джулия Льюис и Сандра Блейксли. В их книге "Наследия развода - итоги 25-летних исследований", выпущенной издательством "Гиперион", внимание исследователей концентрируется на том, как дети после развода родителей пытаются преодолеть обостряющееся чувство одиночества и тревоги, как они преодолевают нехватку родительской любви и заботы.

Профессор Уоллерстайн пришла к выводу, что дети, пережившие разрыв родителей и выросшие в разбитой семье, гораздо хуже подготовлены к созданию собственной нормальной и здоровой семьи. В своей взрослой жизни они обостренно боятся провала в личных отношениях. Они больше детей, выросших в нормальных семьях, ощущают неуверенность в себе, чаще опасаются супружеской неверности, тяжелее переживают разрыв отношений. Они страстно жаждут любви, но страшатся никогда не обрести ее.

Различия в результатах этих двух исследований такие же, как между стаканом наполовину пустым и стаканом наполовину полным. "Наши выводы не противоречат друг другу, говорит профессор Уоллерстайн, но я считаю, что все мы недооцениваем интенсивность того, как дети расплачиваются за разводы родителей".

Конечно, масштабы и характерные особенности возникающих при разводах проблем в значительной степени определяются социальной средой и этнической принадлежностью родителей. Поэтому уточним: и профессор Уоллерстайн, и профессор Хетерингтон проводили свои исследования среди белых американцев среднего класса и среднего возраста, которые пережили развод родителей в начале 70-х годов. Тогда количество разводов достигало 50%, и каждый второй брак распадался.

Профессор Уоллерстайн, клинический психолог, сама опрашивала детей и родителей, тогда как профессор Хетерингтон собирала научные материалы с помощью ассистентов, беседовавших с детьми и родителями и наблюдавших за развитием отношений в семьях. Люди, за которыми вели наблюдение ассистенты профессора Хетерингтон, сами описывали в специальном журнале свои действия и чувства и подвергались специальным тестам.

В исследованиях профессора Уоллерстайн участвовали 59 распавшихся семей. Исследовательница интервьюировала каждого из детей и каждого из их разошедшихся родителей 5 раз в течение 25 лет и сравнивала эти данные с теми, которые были получены от 44-х теперь взрослых детей, которые выросли в нераспавшихся семьях.

Профессор Хетерингтон, в свою очередь, исследовала более 1400 семей, из которых распалась примерно половина. Данные по большинству из этих семей собирались 7 раз на протяжении 24 лет. По всей видимости, данные, собранные у 1400 семей намного точнее данных, собранных только у 59 семей. Так что исследования Мэвис Хетерингтон кажутся более объективными, если говорить о белых семьях среднего класса Америки. Но в них не представлены наиболее острые и мучительные случаи, как это сделано в исследовании Джудит Уоллерстайн.

Профессор-социолог из Техасского университета доктор Норвал Гленн считает, что профессор Уоллерстайн исследует проблему гораздо глубже. "Она сумела создать некий стандартный метод измерения детских психологических отклонений, вызванных разводом родителей", - сказал доктор Гленн.

При всех расхождениях некоторые выводы обеих исследовательниц аналогичны. Например, обе они обнаружили, что в распавшихся семьях дети, особенно девочки, как бы берут на себя ответственность за нормализацию жизни других членов семьи.

Мэвис Хетерингтон описывает случай с 8-летней Джинни, которая стала сама стала вести домашнее хозяйство, когда ее мать после развода заболела хроническим синдромом усталости. 8-летняя Джинни стала обстирывать семью, готовить еду, купать маленького братика и читать ему ежевечерне сказки перед сном. Джинни справилась со своей задачей благодаря тому, пишет профессор Хетерингтон, что мать всн-таки не свалила все на детские плечи дочери, и кризис продолжался не слишком долго. Джинни со временем превратилась в сильную, уверенную в себе и вполне счастливую женщину. "Если дети получают хоть какую-то поддержку в семье, реакция на развод родителей может дать даже положительный эффект, -говорит Мэвис Хетерингтон, - девочки, например, взрослеют быстрее, учатся ответственности, стойкости, они более приспособлены к взрослой жизни и ее трудностям".

Джудит Уоллерстайн, со своей стороны, приводит пример 12-летней Кэрен, которая, практически, заменила мать для своей младшей сестренки, когда их мать после развода впала в глубокую депрессию. 12-летняя Кэрен взяла на себя заботу не только о матери и сестре, но и делала покупки для своего отца. Кэрен, став взрослой, не сразу обрела счастье. Она долго жила с нелюбимым и неуважаемым ею человеком только потому, что знала: он ее не бросит. Позднее, удачно выйдя замуж, она тщательно избегала конфликтов с мужем, панически боясь развода. И сейчас ее каждый вечер мучает страх, что когда она утром проснётся - муж, дети, хорошая семья - все исчезнет.

Отцовские чувства у мужчин, переживших развод, по данным исследований, обостряются. Профессор Хетерингтон обращает внимание на то, что отцы после развода начинают понимать, какую важную роль в их жизни играют дети. В результате отношения отцов с детьми могут стать даже гораздо ближе, чем если бы брак не распался и воспитанием детей, по традиции, занималась бы больше мать, чем отец.

Однако по данным профессора Уоллерстайн, большинство разведённых отцов - 70% из тех, что участвовали в исследовании, - не платили за высшее образование своих детей. А из числа остававшихся в браке мужчин только 10% отказывались платить за учебу. Недостатком финансовой поддержки объясняет профессор Уоллерстайн тот факт, что в Америке только 70% детей из распавшихся семей получают высшее образование, тогда как в "благополучных" семьях в вузах учатся 85% детей.

"Отцы говорят: смотри, я сделал все, что требует от меня закон, теперь хватит", - цитирует профессор Уоллерстайн характерное высказывание, отмечая, что отцовская поддержка часто прекращается, как только ребенок достигает 18-летия. Профессор Хетерингтон пришла к аналогичным выводам, хотя цифры у нее иные: 35% мужчин после развода ничего не платят за высшее образование своих детей. "Конечно, говорит она, отцы, ушедшие из семьи, дают меньше денег, объясняя это тем, что не могут контролировать, как эти деньги расходуются, и имеют гораздо меньше влияния на решения своих детей". Однако, профессор Уоллерстайн считает, что все же есть основания для оптимизма, ибо в последнее время почти каждый третий мужчина из распавшихся семей встречается со своими детьми по крайней мере один раз в неделю. В 70-х годах это был только каждый четвертый.

Дети из семей, в которых родители разошлись, в будущем чаще испытывают трудности в собственном браке. Выросшие в таких семьях женщины разводятся в два раза чаще. Таковы данные техасского социолога Норвала Гленна. У мужчин из "неблагополучных семей" риск последующего развода равен 30%. Причину этого профессор Уоллрстайн видит в том, что перед глазами детей нет положительного примера. И когда развод приходит в их семью, это тот кошмар, которого они так боялись. Впрочем, причина может быть и в том, считает Мэвис Хетерингтон, что в них с детства закладывается неверие в прочный супружеский союз. Не исключена также некая генетическая предрасположенность: нет, не к самому разводу, но к нестабильности поведения, к антисоциальному поведению, раздражительности, импульсивности, неумению приспосабливаться, а эти качества часто ведут к распаду брака.

По всей видимости, результаты исследований Хетерингтон и Уоллерстайн, не исключают, а дополняют друг друга. Так считают и директор Национального проекта по изучению института брака при Ратгерском университете Дэвид Попеноу, и психиатр из Йельского центра исследований психологии детского возраста Кайл Пруэтт. "Оба исследования говорят, в конце концов, о том, что развод, это процесс, который можно держать под контролем, и в котором обе стороны должны искать цивилизованный путь, чтобы он не стал роковым приговором ни для детей, ни для взрослых и не наложил негативного отпечатка на всю их последующую жизнь".